Легион выродков - Страница 42

– Это здорово, что ты такой наблюдательный, – вернул меня обратно к разговору Брат Тихон. – Значит, сможешь и все остальное услышать.

Он уселся в кресло напротив меня. Черное забрало шлема все так же продолжало нервировать.

– Слушай меня внимательно, второй раз повторять не буду.

Брат Тихон развалился в кресле, как будто собрался не договариваться с пленным хомо, а вести светскую беседу с чашкой кофе в руке. И как только ему удается оставаться таким вальяжным в этом скафандре? Декротовский доспех не сказать, чтобы легкий и удобный для повседневной жизни. Он вообще-то для другого предназначен.

Но у выродка как-то получалось.

– Два, – мне опять продемонстрировали два бронированных пальца, – это два бойца, которых я потерял по вашей милости.

Шлем опять остался неизменен, но Брату Тихону удалось передать свои эмоции. На этот раз в его голосе сквозило возмущение. Которое я с удовольствием проигнорировал. Хрен ли мне его потери? Двумя выродками меньше, вот уж о чем я плакать не собираюсь…

– А три, – доспех напротив меня замер в кресле, – это три задания, за которые уже заплачены деньги и которые я должен выполнить любой ценой. Связь улавливаешь?

Э-э-э, может, я чего и улавливал, но помогать этому бронированному телу продолжать разговор я не собирался. Тем более что до конца додумать мне не удается, а он сейчас сам все расскажет.

– Нет, не улавливаю, – я честно помотал головой. Надо же, а голова уже не болит. Однозначно надо будет попросить у них еще пару шприцев с этой хреновиной. Или взять самому.

– Все просто, – голос из динамиков скафандра стал почти ласковым. И это пугало. – Два – это два бойца из вашего отряда, которые заменят мне тех, кто погиб по вашей вине. А три – это три моих операции, успешное выполнение которых и является залогом вашего возвращения домой. Отдельно отмечу – операции не направлены против сил Земли или связанных с ней живых существ, скорее, наоборот.

Он откинулся в кресле.

– И даже Дивар Сагнол отправится с вами.

На дальнем конце стола почему-то вздохнул Ибиша.

– Чего?.. – Я честно не понял. Я и так не в том состоянии пребываю сейчас, а уж эти головоломки разгадывать. – Так ты хочешь предложить мне…

– Вы, – перебили меня динамики шлема. – И лучше использовать обращение командоре.

– Ага, – я машинально кивнул. Не до этикета мне сейчас. – Вы предлагаете мне участвовать в ваших рейдах?! Мне?! На правах кого?

– Тебе, – подчеркнул голосом Брат Тихон, – на правах крейсерского пилота. Для второго участника у меня тоже место припасено.

Тут я даже решил обернуться. Чтобы понять, он на самом деле именно со мной разговаривает? Сзади никого, кроме недовольного Ибиши, не было. Точно со мной. Но хотя – нет. Никак не со мной. Потому что для подобного идиотизма нужно иметь вовсе уж плохую голову. А сидящее передо мной существо носило звание командоре и являлось одним из руководителей Легиона выродков. У них идиоты в живых долго не задерживаются. Да и не похож он на умалишенного. Или похож? Я ведь даже лица его не видел…

– Крейсерский пилот?.. – это все, на что меня хватило.

Крейсерский пилот – в приблизительном переводе на нормальный язык означает: «Водитель транспортного средства, исполняющий свои функции во время стадии полета, не связанной с применением вооружений». Проще говоря, извозчик. Привел пространственную платформу в район боевых действий, вытряхнул истребители, дождался их с добычей (ну, кто вернулся), и – назад. Это если примитивно. А на деле крейсерский пилот – одна из ключевых позиций во время боевой операции, потому что именно платформы, представляющие собой одновременно и базу для истребителей, и локальную огневую точку поддержки (оружия-то на них, как правило, вешают будь здоров), и являются наиболее желанными мишенями для противника. Еще бы, попади в нее на марше, и тут же целый участок пространства оказывается лишен истребителей и огневой поддержки. Это уже потом, после выхода платформы в расчетный район, в дело вступают маневровые пилоты, которые начинают танцевать со всем кораблем странные танцы, не позволяющие в него попасть, а на подходе успешное выполнение задачи практически на сто процентов зависит от команды крейсерских пилотов. И сажать в одно из этих кресел меня (МЕНЯ – пленного хомо!) даже с любыми натяжками выглядит, как… Нет, слово «сумасшествие» и наполовину не передает градус кретинизма, овладевшего тем, кто это придумал.

Да и водить эти дуры-платформы обыкновенные коспилоты учатся долго и очень отдельно. Специалистов в этом деле далеко не сразу сыщешь. Я, например, умею, но на то я и дальний курьер. Нас научили водить даже орбитальные крепости, а не то что какие-то «люстры», как на жаргоне коспилотов называются локальные платформы. И попрактиковаться в работе крейс-пилота мне довелось, в том числе и при участии в боевых действиях, это входит в программу обучения и крейс-пилотов, и дэ-ка. Но так то я…

Стоп. А не тут ли кроется основная проблема? Я подозрительно посмотрел на выродка. Тот как будто считывал каждую мою мысль, чуть приподнял руку в жесте, похожем на примирительный (с кем примиряется? или меня примиряет?).

– Ну нет в радиусе пары-тройки недель лета в округе ни одного свободного крейсерского пилота. И у меня, благодаря вашим стараниям, теперь тоже нет.

Я демонстративно оглядел каюту. На линкоре? У конвергенов? Ни одного запасного? Да иди ты!.. Их по боевому расписанию должно быть три смены и одна в резерве. Правда, это по земному боевому расписанию…

– Увы, друг мой, увы, – развел бронированными руками мой собеседник, – данное судно укомплектовано исключительно конвергенами, а они плохо держат перегрузки в двенадцать «же».